и попросил сделать совместный номер. Мы много репетировали вместе
и никакого дискомфорта при этом не испытывали. Во-первых, Брайан
- человек в возрасте, a, во-вторых, ему совершенно не нужно было меня
«завоевывать» - он завоевал меня за двадцать лет до нашей встречи. Думаю,
он и сам это прекрасно понимал. Я же просто получала кайф от такого
сотрудничества.
***
- Что самое неприятное для вокалиста?
- Кровоизлияние в связке. Оно может возникнуть не только от перегрузки,
но и от одной неправильно взятой ноты, от крика. Такая травма - это два
месяца полного молчания. Вы даже не представляете себе, что это такое. Мы
ведь говорим постоянно, не замечая этого - молчуны, болтуны. А тут тебе
говорят заткнуться на два месяца. Совсем.
Уже после первой недели чувствуешь себя, как монах. Я, помню, писала
какие-то записки гаишникам: «Мне нельзя говорить», ходила с бумажками
в магазины.
- Вспоминается рассказ Александра Яковлевича Гомельского о том,
что одно из наиболее сильных потрясений в жизни он испытал на
одном из матчей ЦСКА, где вы кинулись к нему знакомиться. При
этом у вас была перевязана голова, сломана рука и выглядели вы как
сбежавший из психбольницы персонаж фильма ужасов. Было такое?
- О, да. Но рука была в порядке. А повязку на голову мне наложили после
операциина ухе. Конкретнуютакуюповязку - как уЩорса. На тотматчменя,
как бывшую баскетболистку, пригласил мой хороший приятель Шабтай
Калманович - он несколько лет назад ушел из жизни. Понятно, что, увидев
Гомельского, я бросилась к нему - не могла упустить такую возможность.
Все-таки в «баскетбольном» мире он был фигурой номер один.
- Вы сказали, что не общаетесь с людьми из «прошлой» жизни, но
при этом знаете, что ваш тренер умер полгода назад. Кто сообщил вам
об этом?
- Горнолыжница Света Гладышева - она, как и я, из Уфы, мы знакомы.
Она тогда позвонила и сказала, что меня разыскивают люди из уфимской
команды, потому что умер тренер. Но на похороны я не полетела. Не
смогла: за месяц до этого там же в Уфе похоронила маму.
- Я как-то разговаривала с Татьяной Тарасовой - сразу после того,
как из жизни ушел ее отец, величайший хоккейный тренер Анатолий
Тарасов, и она сказала, что, возможно, столь мучительные уходы - это
просто плата за выдающийся прижизненный успех. Вы верите в то,
что за успех всегда приходится расплачиваться?
- Верю. Вижу это даже по своей жизни. Мне с детства во всем везло.
Знаете, как бывает: подходишь к светофору, он тут же переключается на
зеленый, сдаешь экзамен - вытаскиваешь нужный билет... Все очень легко
давалось. Вообще все. Включая успех в том, чем занимаюсь сейчас. При
этом за последние шесть лет я потеряла всю свою семью. Сначала умер
папа, потом трагически погиб брат, в марте не стало мамы, и я осталась
абсолютно одна. При этом в свое время я совершенно осознанно приняла
решение не заводить свою семью и не иметь детей.
- Это мешает искусству?
- Конечно. Ты либо принадлежишь публике, либо семье. В моем пони-
мании это так.
- Не боитесь спустя какое-то время пожалеть о таком решении?
- Периодически я, разумеется, думаю об этом. При всей осознанности
своих поступков я совершенно не была готова к тому, что моя семья так бы-
стро - один за другим - меня покинет. И смириться с этим я, если честно, не
могу до сих пор.
***
- Сколько Олимпиад уже на вашем зрительском счету?
- Московскую не помню - мне тогда было всего четыре года. А вот следу-
ющую - зимнюю, в Сараево - запомнила очень хорошо. Там две серебряные
медали завоевала Раиса Сметанина, и я, вдохновленная этим, взяла лыжи и
уже поздно вечером пошла на стадион, который располагался по-соседству
с домом, поставив перед собой задачу пройти десять кругов - четыре кило-
метра. Где-то в середине этого забега на стадион прибежала мама с термо-
сом, и я на ходу что-то пила из стаканчика и шла дальше.
- А на горных лыжах катаетесь?
- Да, я же с Урала, а там зимой другого досуга и нет. Сейчас катаюсь во
Франции. На блейдах.
- Игры в Сочи вы смотрели от начала и до конца?
- О-о-о! Не то слово! В середине декабря у меня закончился большой тур,
который длился около года, и я много месяцев предвкушала, как все закон-
чится, как пройдут все новогодние праздники, и я сяду смотреть «мою»
Олимпиаду. Так и получилось. Я делала перерыв только на сон. Правда,
реализовать свою мечту и спеть на открытии не удалось.
- А был шанс?
- Не думаю. Где-то за полгода до Игр или даже раньше я обратилась
с этой просьбой к Константину Эрнсту, с которым у нас всегда были хо-
рошие отношения, но мне был дан мягкий, но однозначный ответ: «Нет».
Хотя знаю, что это не было личным решением Константина.
- А как вы отнеслись к выступлению на тех Играх Евгения
Плющенко?
- Это действительно было одним из наиболее сильных впечатлений.
Когда-то я начала смотреть фигурное катание именно из-за Евгения - на-
столько он был красив и пластичен. А вот в Сочи… Хотя нельзя сказать,
что он как-то меня разочаровал. Просто я видела какие-то неправильные
шаги, предпринятые его супругой, настолько лишние… Это не нужно, да
и абсолютно не идет спортсмену. Спортсмен должен приходить на трени-
ровку и вкалывать. Иначе он - не спортсмен.
Интересно, что в Сочи я изначально была в лагере тех людей, кто оправ-
дывал Плющенко. Понимала, что травма - это всегда очень больно. Просто
когда все произошло, я почему-то была уверена, что Женя убежит с катка,
закроется в квартире, забьется в угол и будет рыдать неделю. А он уже на
следующий день был в ток-шоу.
- Мне вообще кажется, что большой спорт с каждым годом все
больше и больше скатывается в шоу-бизнес.
- Это просто часть нашего времени. Сам шоу-бизнес тоже меняется.
Раньше, чтобы записать песню, тебе нужно было написать ее, отрепетиро-
вать, найти денег на студию звукозаписи… На поиски и воплощение этой
мечты мог уйти год. А сейчас можно купить на «Горбушке» программу,
засандалить с ее помощью барабаны, спеть в айпад, выложить в интернет -
и ты певец! Все становится более доступным, ускоряется, и это - не хорошо
и не плохо. Это наша жизнь, в которой стало гораздо проще заявить о себе.
- Знаю, вы однажды предприняли попытку устроиться
преподавателем музыки в детский сад. Неужели это было всерьез?
- Ну вот был такой порыв. Я несколько раз пыталась встретиться с дирек-
тором, но ее постоянно не было на месте. В итоге мы все-таки встретились,
но от моих услуг она отказалась. Сначала достаточно иронично спросила,
есть ли у меня методичка и музыкальное образование. Потом сказала, что
на своем веку видела много таких, как я, и предложила альтернативу - пой-
ти преподавателем в другой детский сад, где она тоже директорствовала.
Я же хотела устроиться именно в этот сад. Попыталась объяснить, что
каждый день вижу детей из окна своей квартиры и очень хочу заниматься
именно с ними.
В общем, не срослось. Наверное, к лучшему: как бы я работала в саду
при своем гастрольном графике? Хотя на детей смотрю из окна по-преж-
нему.
23
ЧИТАТЕЛЬ ГОДА
